Так называли ушедшего от нас в феврале нынешнего года писателя Азильхана Нуршаихова. Пока он был жив, всем нам надо было учиться у него жизнелюбию и оптимизму. Вплоть до последних дней обладатель ордена «Отан», лауреат Государственной премии им. Абая, ветеран Великой Отечественной войны был активным и неравнодушным гражданином своей страны. И только провожая в последний путь своего друга, поэта Кадыра Мырза Али, Нуршаихов позволил себе печальное признание: «Трудно писать жоктау (прощальную песнь. – Ред.) младшим братьям по перу, когда сам ты подпираешь девяносто лет: будто бы твоя вина есть в их раннем уходе».
Чуткая совесть – отличительная черта писателя, на книгах которого воспитаны поколения казахстанцев. «Истина и легенда», о легендарном Бауыржане Момышулы, «Махаббат қызық мол жылдары», «Песнь любви», «Асем», «Золотая тропинка», «Жизнь батыра», «Девять хвалебных песен», «В далеком районе», «На берегу Иртыша», «Щедрый край» – все они выходили на киргизском, русском, узбекском, таджикском, молдавском, татарском и якутском языках.
Аз-ага, как называли его младшие коллеги, – один из лучших писателей-мемуаристов. Его книги-воспоминания, посвященные Мухтару Ауэзову и Сабиту Муканову, по праву стали литературным памятником классикам. А живой памятью о любимом в народе писателе Азильхане Нуршаихове осталось его творчество, в котором словно продолжает биться его большое любящее сердце.
Из книги «АҚИҚАТ ПЕН АҢЫЗ» («ИСТИНА И ЛЕГЕНДА»)

«Бауыржан сигаретін мүштікке сұғып, темекі тұтатуға кірісті. Мен қағазыма қарадым. Даярлап әкелген сұрақтарымның ішінде: «Сіз балалардың басынан сипап, мандайынан иіскейсіз бе?» деп басталып, Бауыржанның балалык шағына байланысты қойылатын екі-үш сұрақ бар еді. Өйткені мен Бауыржан сияқты адамдар ешкашан баланың бетінен сүймейтін қатал келетін шығар деп ойлағанмын. Ал оның кішкентай жиені Анарды алақанына салып мәпелеп отырғанын көргеннен кейін және өзінің жас баланы жақсы көретіндігінен сүзек ауруын жұқтырып алғанын есгігеннен соң ол сұрағымның мүлде мәнсіз, орынсыз екенін ұқтым.

Подстрочный перевод

«Бауыржан сунул сигарету в мундштук и принялся раскуривать свой табак. Я заглянул в свои бумаги. Среди нескольких, подготовленных к встрече вопросов о детстве Момышулы, есть и про его отношение к детям, вроде: «Вы когда-нибудь ласкали детей?» Ведь до этой минуты я был уверен, что суровый герой никогда не проявляет таких «слабостей» и не целует детей. Но, увидев, как нежно, усадив на большую ладонь, баюкает он свою маленькую племянницу Анар, я понял всю неуместность своих вопросов».

«МАХАББАТ ҚЫЗЫҚ МОЛ ЖЫЛДАР» («ЛЮБОВЬ И СЧАСТЛИВЫЕ ГОДЫ»)

«Адал көңілмен ағасындай көріп, жаны қалмай, қамқоршы боп жүрген қызға менің іштей ғашық болып, құмартуым оған бейне бір жамандық ойлаумен пара-пар сияқты боп көрінді өзіме. Осы осалдығым үшін өзімді өзім іштей кінәлап, ұрысып, үнсіз отырып қалдым…

Бірақ қыз сабырлы болған сайын менен сабыр кете бастады. Оның ақ саусақ, ақ білек, ақ мойнына көзім түскен сайын буын-буыным құрып, безгекке ұшырағандай бойым қалтырай түсті. Оның үстіндегі ангөр ешкінің жүнінен тоқылған ақ свитерге дейін мені өлітіп, елжіретіп, дүниеде сол свитерден сүйкімді, Меңтайға содан жарасымды киім жоқтай боп көрінді…

Шинелімнің екі етегі салбырап, керзі етігімнің екі ұлтаны еденге екі басы алшия жабысып қалғандай боп қалшиып тұрған мен құнқағарлы қоқайма фуражкамды умаждап, бұрап, мыжғылай бергенімді өзім де аңғармаппын. Кісі қолынан садақа дәметкен қайыршыдай емініп…».

Подстрочный перевод

«…Она доверилась мне как брату, и как брату старалась помочь изо всех своих слабеньких сил – а я… Я влюбился. И это точило меня, будто я предал, запачкал ее чистоту своей порочностью. Я погрузился в тяжелое молчание, но внутри ругал себя за это свое безрассудство последними словами и подвергал беспощадным обвинениям…

Однако, по мере того как умиротворение овладевало девушкой, я, напротив, становился все более беспокойным. Лицезрение ее белых пальчиков, плеча и шеи повергало меня в какую-то бездну и дрожь непонятного происхождения. При этом все детали ее одежды, вплоть до белого свитера грубой вязки из ангоры, умиляли меня и казались совершенством…

Невозможно представить, насколько жалко и непрезентабельно выглядел я в ту минуту: в шинели с развевающимися полами, словно приклеенный к полу подошвами кирзовых сапог, старательно мнущий фуражку с кокардой и при этом что-то невнятно бормочущий. Я был похож на нищего, отведавшего щедрую милостыню…».

ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ЧИТАТЕЛЯМИ

«Кеудесінде әз адамгершілік, берік махаббат ұя салмаған адам анасына да, Отанына да адал бола алмайды. Бұл деген – асыл жібекке түйілген отаншылық, еңбекшілдік, достық, туыстық, бауырмалдық, т.б.».

«Человек, в груди которого не свили гнездо человечность и крепкая любовь, не сможет быть верным ни матери, ни своей Родине. ...Ведь в этих, казалось бы, нежных, словно шелк, чувствах, как в узелке, крепко завязаны понятия патриотизма, трудолюбия, дружбы, сострадания и многое другое».

«Творчестволық процесс кейде казандағы су қайнағанына ұқсанқырайды. Судың бетіне қарап отырсаң, оның беті бірден бұрқ-сарқ етіп шыға келмейді. Әне жерден бір бүлк етіп, мына жерден бір бүлк етіп, бірте-бірте су беті тұтас сарқылдай бастайды...».

«Творческий процесс порою походит на закипание воды в казане. Если наблюдать за водою, видишь, что она не вдруг начинает кипеть-бурлить. Вначале то там, то здесь всплывают пузырьки, как предвестники бури, и постепенно вся она становится вовлеченной в иное – активное и совершенно самостоятельное – состояние непокоя и новой формы жизни».

Алипа УТЕШЕВА